Когда-то она думала, что сны бывают теплыми и мягкими, а каждая заря приносит радость нового дня..."Холодно". Сейчас ей всё на свете казалось унылым и суровым.
Светало как-то неспешно. Высокая худощавая брюнетка внимательно изучала небольшую провинцию империи Коу. Девушка, которой на вид было не меньше 24-25 лет, две ночи к ряду скакала верхом и только на рассвете перестала подстегивать коня. Внизу, под холмом, стояли домики - низкие, но крепкие и прочные, они по самые пагоды утопали в сером утреннем тумане. Лес вокруг городка тоже таял в густом сизом цвете. Надо сказать, что лес этот славился не только своей запущенностью, дикими лисами, но и "кровавой охотой", которую сильно полюбил местный князек. Именно поэтому злые языки уже разнесли о нем самые паскудные слухи, обзывая тираном маленького края.
Да, Чен - и в самом деле малозначительная провинция империи со скудным населением. Она почти со всех сторон, кроме юга, обросла дремучими чащами. Но и эту захудалую землю уже не раз упоминали в тайных письмах и донесениях, утверждая, что Шао Вань - князь-наместник - погубил много народу в здешних лесах, затравив их, как дикого зверя, да и девок без числа перепортил! Впрочем, по официальной версии, Чен - тихая и благодатная провинция, где разбойники никого не грабят и не убивают, и даже дикие звери отъелись и разленились так, что не нападают на тех, кто заблудился в лесу. Что же до жалоб недоброжелателей разных, то что тут рассуждать: лгут, безбожно лгут! Шао Вань о них никогда не беспокоился. Правда, за последний месяц у него появились весьма серьезные причины для тревоги, и подобные слухи только усиливали напряжение наместника, "кусая" его ночью за пятки и мешая спать. Хотя надеялся князь на то, что всё разрешится. И уповал он не столько на судьбу, сколько на себя самого, на личное обаяние. А был он не просто хорошим, но истинно красивым мужчиной в самом расцвете сил: волосы у него длинные, черные и шелковистые, взгляд карих глаз мягкий и ясный, голос глубокий и сочный, к тому же сложен отлично. В общем, самое оно для молоденькой принцессы...
Трава покрылась росой. "Пора" - мелькнуло у неё в голове. Лошадь боковым ходом сошла по валу. Надышавшись ароматом влажной травы, наездница пустила коня аллюром. Стук копыт в утренней тиши раздавался необыкновенно сильно.
А вот и опушка. Девушка наконец спешилась и, отпустив лошадь, полезла в густую чащу. Вместо дороги под ногами лежали опавшие иголки. Ни тебе какого-то тайного знака на деревьях, ни указателя. Ветки и корни сплетались, стояли непроходимой стеной, но она знала, куда идти - шла на запах костра. В клане "Лотоса" принято разводить весьма необычные костры, для которых использовался особый набор деревьев для розжига. И сейчас меж высоченными соснами крепко тянуло дикой яблоней, камфорой и апельсином. Так члены клана извещали друг друга о том, что можно смело двигаться вперед.
Вскоре меж зарослями начал просвечивать слабый огонек и спустя каких-то десять минут взгляду путницы открылась прямо таки адская картина: багровое пламя костра, окруженное мраком, полыхало в кругу камней и чьи-то тени зловеще плясали вокруг него, а ещё очертания громадных сосен ложились на землю черными обреченными пятнами.
- Мадам Ли? - кто-то тихо окликнул незнакомку из темноты.
Ответа не последовало. Девушка просто подошла к огню.
- Покажитесь! - негромко, но властно потребовала она.
Три тени отделились от сосен и приблизились к костру.
- Мадам Ли, - робко начал мужчина благопристойного вида, состоявший советником при наместнике провинции, - сегодня, он сегодня его убьет...затравит, как лису... - его голос предательски дрожал. А могло ли быть иначе, когда речь шла о родном, пусть и внебрачном, сыне? Тут он бухнулся на землю и обхватил руками колени девушки, которую только что назвал мадам Ли. - Хотите, я всё, что угодно сделаю...сам умру...одно ваше слово, и я...только спасите его... - умолял он, вглядываясь в её лицо. Но ничего интересного или обнадеживающего прочитать на нем советник не мог: на белой коже вместо сострадания либо каких-то иных чувств играли лишь тени, излишне подчеркивая мешки под глазами, которые появились от двухдневной езды.
- Мой брат, - продолжил второй, низкий, но крепкий молодой человек, - хотел сказать, что нам нельзя медлить. Ведь еще не поздно? Вы спасете мальчишку до начала "охоты"? Иначе он его загонит ради принцессы...
- Принцессы? - чуть было не вскрикнула мадам Ли и метнула недобрый взгляд на мужчину. - Ради какой принцессы? - металлическим голосом выдавила она вопрос.
- В-в-в-осьм-м-ая... - запинаясь то ли от взгляда, то ли от вида внезапно осатаневшей спасительницы, ответил мужчина, - принцес-с-а Р-ен К...
- Прош-ш-у! - прервал его своим воем советник. Он уткнулся лицом в белые одежды мадам и зарыдал совсем как ребенок.
Девушка стояла молча, прислушивалась к себе и ощущала злость. Начавшись где-то в сердце, она быстро расползалась по грудной клетке, переходила в чистейшую ярость, расширялась и, наконец, охватила всё её существо, протянувшись от правого плеча и до левой пятки; она пробралась в её мысли и спряталась в кости, стала хрипом в легких, рвалась наружу с каждым вдохом и выдохом...сильнее и сильнее, злость  бушевала в её тоненьком худощавом тельце, угрожая разнести его на кусочки...Но вдруг всё начало стихать, успокаиваться, так, будто чернота, подобно яду, вытекала из девушки в землю или сгорала в мутно-красных языках пламени. 
Мадам Ли резко наклонилась и, посмотрев советнику прямо в глаза, пообещала:
- Твой сын будет жить! Слышишь?! Он не умрет, пока я живу! А если Небо не дарует ему спасение, то я умру здесь, в этом лесу, вместе с ним! Я обещаю, что умрет тот, кто приготовил ему такую страшную участь...Шао Вань умрет! - с презрением и полнейшим отвращением местному князю вынесли смертельный приговор. Советник совсем распластался на земле: сначала кланялся мадам, затем пятился назад, к брату. А тот достал кожаный кошель, набитый золотом и драгоценностями:
- Это всё, что мы смогли собрать, - с этими словами он протянул мешочек девушке. Но когда она и пальцем не пошевелила, чтобы забрать деньги, мужчина повернулся к человеку, который всё это время держался немного позади. Однако и этот член "Лотоса" не выказал ни малейшего интереса к золоту.
- Мы не возьмем эти деньги, - надменно отказалась госпожа Ли от оплаты. - Раздайте их бедным или выбросьте в реку и знайте, что мы выполняем не просто свою работу, но и свой долг: такой подлый и бесчестный человек, как Шао Вань, должен умереть! - сказала она, как отрезала, и, помедлив несколько минут, прибавила:
- Добудьте один из личных арбалетов Шао Ваня и передайте мне до начала "охоты".
- Да как же можно? - пискнул советник, собираясь возражать дальше, но мадам его опередила:
- Добудьте!
- Хорошо, как прикажите.
Мужчины стали собираться, девушка присела у костра и раскурила трубку.
- Разве ты не должна была помочь мальчишке бежать до полудня? - сиплым грудным басом спросил мужчина, который принадлежал к "Лотосу".
- Должна, - задумчиво протянула она, - но обстоятельства изменились, - тут она зыркнула на басистого так, что у него кровь остыла в жилах. - А ты достанешь доспехи воина империи Коу, - ядовито улыбнулась девица, явно задумав что-то злое.
Затем она долго смотрела на пламя костра. Мрак и тени разрезали огненные линии искр, взмывающие куда-то вверх. Ли долго вглядывалась в темно-красную глубину, переполненную такой же яростью, как и её собственная душа. Не заметила она того, что осталась совсем одна, не заметила и возвращения "басистого". Встрепенулась госпожа только когда он положил арбалет, инкрустированный серебром, ей на колени.
- У нас есть час, - предупредил её мужчина, развернул карту местности и принялся объяснять, в какой части леса обычно проходит "охота", где будет стоять стража и как часто она сменяется.

Шао Вань обдумывал аудиенцию уже давно, но последнюю неделю он готовился особенно тщательно. Чем ближе подъезжала Рен Коугёку к его дому, тем чаще замирало сердце наместника от сладостного предвкушения: скоро он увидит королевского отпрыска, для которого разлука с родными людьми и отъезд из столицы, вероятнее всего, тяжелое испытание. Разумеется, она сюда при будет не одна, но разве можно так быстро отвыкнуть от стен дворца и лиц близких людей? Он задумался..."Тоска по семье нет-нет, да и настигнет её, особенно если это разлука внезапная, неожиданная. Это нужно использовать!"
Лишь только принцесса со своей свитой показалась на горизонте, Шао Вань выскочил из своих покоев и через минуту буквально влетел к Ланфен:
- Всё поняла? - грозно спросил он. Темноволосая девушка, пусть и самурай, но почтительно склонилась перед ним, выражая полнейшую покорность. Тем более, что строптивой она быть не могла - не смела по некоторым причинам. Но об этом позже...
Он рассчитал всё до мелочей: молодую принцессу примут так, чтобы не смутить излишней суетой, проводят в баню, а затем пригласят от имени хозяина дома к столу. Это, по мнению князя, поможет смягчить горечь расставания с родными и тяготы путешествия августейшей особы. А затем наступит и сам момент встречи, которого Шао Вань ждал с несказанным волнением и трепетом в душе.
Наместник хотел дать парочку распоряжений своему советнику, но нигде не мог его найти. Данное обстоятельство насторожило хозяина здешних мест, впрочем, он сию же минуту отогнал мрачные мысли и предчувствия. Вполне возможно, что верный слуга готовит утонченный вечер для именитой гостью. Князь ни на секунду не мог предположить, что советник разрешил себе бездельничать в такой день.
И, наконец, когда трапеза была окончена, перед Восьмой принцессой империи Коу предстал Шао Вань. Он специально вошел небрежно, окруженный радостными восклицаниями мальчишек и девчонок - детей крестьян, которые вбежали следом, и ослепительно улыбнулся. Хотя от внимания человека наблюдательного не могло укрыться то, что выглядел князь немного уставшим, а радость и добродушие его были немного преувеличены. Наместник махнул рукой и тут же все, включая Ланфен, покинули комнату. О чем дальше беседовали князь и принцесса, знали только стены, но мадам Ли, как и другие любопытные люди, предполагала, что это было скучнейшее официальное приветствие. Однако, Шао Вань ничего не делал просто так: господин нарочно явился в окружении детей в неформальной обстановке, дабы посмотреть, как поведет себя молодая особа королевских кровей. А затем, как предположила брюнетка, потягивая трубку, в какой-то момент беседы его лицо стало серьезным, немножечко грустным и он попросил Рен Коугёку выполнить её императорские обязанности: сопровождать его к месту казни молодого преступника, опорочившего провинцию тягчайшим злодеянием.
- Конечно же, он убедит её, что преступнику прощения нет... - говорила девушка, мружась на костер, - но это не важно. Он вынудит её присутствовать на казни, ибо напомнит о том, кто она такая и что ей велит делать титул. Сам же Шао Вань будет наблюдать, из какого теста слеплена...Рен Коугёку...и чего она стоит на самом деле без всех этих правил, приличий и этикетов...потому помилования сегодня не будет...ему нужно застать принцессу врасплох, - подвела итог госпожа, после того, как её соратник доложил об аудиенции. - А мне и самой интересно, поверит ли она в несчастный случай, если с князем что-то случится на "охоте"? - улыбнулась девушка и тут же резко спросила:
- Что-то ещё?
- Да, я нашел их, как вы и просили. Вот, - с этими словами он девушка передал три пряди волос, - мать и двое детей.
- Ты вернул их?
- Да.
- Но она еще не знает об этом? - игриво спросила девушка, спрятав трубку.
- Нет, не знает, - кратко подтвердил он.
Вдруг в лесной тишине затрубили рога.
- Пунктуален, черт, - хищно улыбнулась мадам. И вот странная вещь: большинство женщин расцветает на глазах от окружающей красоты, прекрасной музыки, вкусной еды. Но в госпоже Ли энергия закипала совершенно по иным поводам. В мгновение ока от неё начал исходить какой-то непонятный жар. Это было нечто пылкое, явно дикое и горячее пламя, похожее на лесной пожар. В знатном обществе такому состоянию места бы не нашлось, на него вообще повально налагали запреты, считая это чем-то бесстыдным, непристойным. Зато в "Лотосе" в таком бесстыдстве видели силу, из которой вырастает разрушение. Девушка кинула арбалет напарнику, и, пробежав пару шагов, оттолкнулась, взмыла в воздух, растворилась меж сосен. Мужчина же одним точным ударом завалил костер камнями, которые мирно почивали рядом с ним, и последовал за своей госпожой.